Ты хочешь говорить с мною как с отцом. Если это имя не пустое слово, написанное без всякого особенного смысла, то это значит, что мое мнение для тебя так же важно, как мнение отца. Милый друг, ты мне поверишь, когда скажу тебе, что могу без всякого эгоизма думать о твоем счастии и желать его.
........

Мой милый друг, прошу тебя отвечать как можно скорее на это письмо, но отвечай человечески, а не сумасбродно. Я услышал от твоего брата и от твоей матери, что ты болен: правда ли это? Правда ли, что у тебя в ноге есть что-то похожее на аневризм и что ты уже около десяти лет угощаешь у себя этого постояльца, не говоря никому ни слова. Причины такой таинственной любви к аневризму я не понимаю и никак не могу ее разделять с тобою.
........

Любезный Степан! где нынче изволите обретаться, Ваше Флегмородие? Не знаю, что подумать об тебе; уверен, что меня любишь и следовательно помнишь, но как же таки ни строчки к твоему другу. С меня что ли пример берешь? и то неизвинительно: я не писал к тебе, потому что был болен, а теперь, что выздоровел, первое письмо к тебе. Если ты не намерен прежде месяца быть в С.-Петербург, то, пожалуй, потрудись не быть ленивым, обрадуй меня хотя двумя словами.
.......

Милый сын, твои успехи в науках уполномочивают меня без всякой лести и справедливо сказать, что во многих знаниях тебе остается только закрепить размышлением в памяти собранные сокровища; во всем остальном ты знаешь довольно, чтоб стремиться к большему совершенству. Я уверена, что с твоим благородным самолюбием ты не остановишься на этом пути, но пожелаешь приобрести более глубокие знания, чем те, которые доставило тебе первоначальное воспитание.
........

Я з трьох листів отримав лише одну відповідь і це доволі сумно.